Мамкино тело привлекло любопытного сына
Мамкино тело привлекло любопытного сына
По-настоящему испытал страсть к женщине, мне было шестнадцать
лет, моей сестре — четырнадцать, отцу было сорок четыре, а маме —
всего тридцать четыре, мама была моложе отца ровно на десять лет. Я
только что закончил 9-й класс, в июне съездил в трудовой лагерь, в
июле отдохнул у дяди в Геленджике а в августе был уже дома, так как
моя сестра уехала в пионерский лагерь, а дома нужно было помогать
родителям собирать урожай на дачном участке. Получилось так, что отца
в начале августа срочно отправили в командировку на Урал на шесть
месяцев, отказаться от нее отец в то время не мог.
Мы остались с мамой вдвоем и в пятницу, когда она получила
отпускные, мы с ней после обеда уехали на дачу. Дачный домик у нас
был из трех комнат, веранды, а за домиком в углу огорода стояла
срубленная баня.
Как только мы приехали, мама попросила растопить баню, а сама
раздевшись до купальника стала собирать опавшие яблоки, абрикосы
груши и складывать для сушки на чердаке нашего флигеля
Наносив в баню воды и растопив ее я стал складывать на чердак
бани привезенные еще весной дрова, периодически подкладывая поленья в
печь. Проработав часа два, я сел на чердаке бани отдохнуть и вдруг в
смотровое окошко чердака я увидел маму. Она стояла на чердаке флигеля,
дверь, расположенная в сторону бани, была открыта, и я видел ее
длинные стройные ноги, треугольник цветных плавок по бокам стянутый
шнурками, красивый женственный живот и груди, прикрытые цветным
купальником. Лица ее видно не было, но было заметно, что она чем-то
увлечена. Я подошел ближе к окошку и посмотрел в сторону соседской
дачи и понял, чем так увлечена моя мама. Она наблюдала за соседями,
которые у себя в палисаднике трахались с полным удовольствием,
периодически меняя позы. Налюбовавшись соседями, я снова посмотрел на
маму, и моему взору предстала необычная картина. Мама также стояла,
одной рукой держась за балку, чуть раздвинув ноги и согнув их в
коленях, второй рукой она сильно онанировала, засунув пальцы себе во
влагалище. Туго стянутые шнурки плавок мешали ее движениям, поэтому
она, убрав руку с балки, взяла шнурок на правом бедре и резко его
дернула. Узелок развязался и моему взору предстал черный мамин лобок.
Мама так сильно вгоняла в себя указательный палец, что на расстоянии 1
5-20 метров слышны были се приглушенные стоны.
И хотя я и раньше видел маму в голом виде, тогда она на меня не
производила никакого впечатления. Сейчас меня всего трясло внутренней
дрожью, дыхание не поддавалось регуляции, а член встал во всю мощь.
Какое то дикое желание страсти тянуло меня к этому прекрасному телу .
Я был уже искушен в половых отношениях с девчонками из ПТУ, но это
совсем не то, что возбудило во мне увиденное сейчас. Мое сердце было
готово вырваться наружу, я задыхался от возбуждения, в голову лезли
всякие мысли, а мама продолжала онанировать на моих глазах, ее стоны
толкали меня к ней.
Кое-как я спустился с чердака, подложил в печь дров и пошел к
флигелю. Баня была уже готова и я решил: «Будь что будет! Я просто
поднимусь к ней и позову ее мыться». Подойдя к лестнице, я
прислушался, стоны продолжались, как и прежде. Я огляделся по
сторонам и потихоньку полез вверх по лестнице. Поднявшись, я увидел
мамино лицо. Она продолжала мастурбировать, стоя на цыпочках, чуть
согнув колени, глаза ее были закрыты, а на лице блуждала какая-то
непонятная, чего-то жаждущая улыбка. Она уже не контролировала свои
стоны, а ее рука все быстрее и быстрее ускоряла движения. Вдруг мама
вся задрожала, ее бедра движущиеся навстречу пальцам, прогнулась
вперед она почти до конца вогнала в себя два пальца и, сжав зубы,
приглушенно застонала, издавая какой-то грудной стон. Я с непонятным,
неведомым ранее мне чувством удивления и желания смотрел на маму. С
минуту она находилась в каком-то эйфорическом состоянии, потом вынула
из влагалища пальцы, обильно покрытые белой слизью и стала их
облизывать, языком собирая с руки слизь. И тут она внезапно открыла
глаза, и я не успел спрятаться. Увидев меня, она резко присела,
схватила свои плавки и, не зная что делать, сидя смотрела на меня
какими-то туманными глазами.
Понимая, что дальше так стоять и молчать нельзя, я тихо сказал: «
Мама, пошли мыться, баня уже готова». Мама чуть заметно кивнула мне.
Я развернулся и стал потихоньку спускаться вниз. Взяв в комнате все
необходимое для мытья, я пошел в баню, подложил еще дров, и стал
нагонять пар, подливая воду на раскаленные камни. Нагнав пара столько,
что на третьей полке невозможно было сидеть, я вдруг услышал, как
скрипнула наружная дверь в предбаннике. Я притих и услышал, как мама
изнутри закрыла дверь в предбаннике на крючок, затем задвинула
деревянный засов. Я понял, что мыться мы будем вместе.
Минут пять я сидел в бане, а мама все не заходила. Я встал и
вышел в предбанник. В углу предбанника, где стояли мешки с пшеницей,
я увидел маму, сидящую на мешке в тех же плавках и цветном лифчике.
Она медленно подняла на меня глаза, и я увидел умоляюще-испуганный
взгляд. Я понял, что мама стыдится того, что я недавно видел и боится,
что я расскажу отцу. Подойдя к ней, я присел, ласково обнял ее за
плечи и тихо сказал: » Ну что ты, мама, я же люблю тебя. То, что
знаешь ты и то, что видел я — это знаем мы двое и это наша вечная
тайна». Она крепко обхватила меня за шею и прошептала на ухо: «
Спасибо, родной! Это ведь позор, если кто узнает, но я верю тебе и у
я тебя большом долгу» она вдруг стала пылко целовать меня в шею, щеки,
губы. Я обнял ее за талию и тоже ласково стал отвечать на поцелуи,
все крепче и крепче прижимаясь к маме всем телом.
Она сидела на мешке, чуть опрокинувшись спиной в мешок, стоящий
сзади. Ее ноги были раздвинуты и я, стоя в плавках, уперся своим
членом в ее лобок. Целуя ее, я почувствовал, как она стала глубоко
дышать, я чувствовал стук наших сердец и каким-то десятым чувством
уловил движение се крупных бедер навстречу моему члену. Я аккуратно
развязал ее лифчик и сняв его, бросил на пол. Передо мной предстали
два красивых, белых шара третьего размера с аккуратненькими
коричневыми сосками. Без лифчика мамины груди не висели, они были
твердые и чуть-чуть свисали от своего веса. Я стоял перед мамой и,
наклонившись перед ней, целовал ее груди. Своим членом я терся о ее
выпуклый лобок, а она прижимала мою голову к своим грудям. Исследуя
ее тело, я постепенно добрался до плавок, с обоих сторон потянул за
шнурки, и цветной треугольник упал на пол. Мама, закрыв глаза и
откинув голову назад, глубоко дышала, ничуть не сопротивляясь и
отдавшись мне полностью. Чуть отодвинувшись от нее, я одной рукой
приспустил свои плавки до колен, немного пошевелил ногами, чтобы
снять их. Плавки упали па пол.
Стоя ногами на полу, я лег на маму, поймал своими губами ее губы,
и жадно целуя ее, я направил свой твердый член в ее влагалище.
Осторожно я ввел головку члена во влагалище мамы, которое оказалось
необычайно узким, затем осторожно стал двигать член внутрь. Вдруг
мама ойкнула и зашептала мне на ухо: «Родной, потихоньку, пожалуйста.
Она у меня очень узкая, давай лучше я тебе помогу». Упершись руками в
мешки, полусогнутый, я стоял над мамой с членом, введенным наполовину
в мамино влагалище. Мама потихоньку приподняла ноги, согнула их в
коленях и завела мне за спину, пятками упершись в мои ягодицы. Затем
она осторожно стала приподнимать свои бедра, как бы насаживаясь своим
телом на мой член. Я стоял, не шевелясь и чувствуя, как член медленно
входит в узкую, теплую мамину дырочку. Поднимая бедра, мама
освобождалась от моего члена до головки, а потом снова плавно
насаживала себя на мой член, но уже все более глубже. И когда ее
выпуклый лобок коснулся моего, мама начала так искусно вращать
бедрами, что мой член у нее внутри во что-то уперся, а когда она
вращала бедрами, головка моего члена нежно терла внутри шейку матки,
создавая нам неимоверное наслаждение.
Постепенно я стал помогать маме своими движениями бедер, а она в
свою очередь стала ускорять свои движения, держа меня за талию и
помогая руками делать все более резкие толчки. Мама вдруг начала
громко стонать, по ее телу пробежала сильная дрожь. Я чувствовал, что
член мой вот-вот взорвется спермой, и я непроизвольно с силой стал
вгонять свой член в узкую, теплую вагину матери. И вот наступил
неописуемый момент, когда я с силой последний раз вогнал в нее член и
крепко прижался к ней. Я чувствовал, как струи спермы приятной
пульсацией доставили маме необычайное удовольствие. Она громко
застонала, и по ее телу прошлась приятная судорога. Спермы было так
много, что избыток ее выливался из маминого влагалища. Полежав
некоторое время, я опять начал свои движения, так как мой член и не
думал ложиться. Немного потрудившись, я опять смог возбудить маму.
Тогда она опять начала помогать мне встречными движениями. Я
осторожно взял маму за ягодицы и стал насаживать ее на член. Мама,
упершись локтями в мешки, помогала мне всем своим телом и при этом
она все время смотрела, как мой член входит в нее. От этого она
получала дополнительное наслаждение, и к тому времени, когда я кончил
второй раз, она испытала несколько оргазмов подряд и, обессиленная,
упала на мешки и закрыла глаза. Я взял ее на руки и понес в баню.
Дома я закрыл все ставни, мама приготовила ужин, достала
бутылочку домашнего вина. Мы молча поужинали и выпили вино. После
ужина мама мне сказала, чтобы я хорошо закрыл все двери, а сама ушла
в спальню. Заперев все замки, я вошел в спальню и увидел на полу два
матраца, покрытых белой простыней, подушки и маму, стоящую обнаженной
у зеркала и насказывающей на лицо ночной крем. Увидев меня, она
подошла ко мне, расстегнула и сняла с меня рубашку. Потом она
медленно опустилась на колени, спустила с меня плавки, и мой член
оказался прямо у нее перед лицом. Мама нежно взяла мой член, нежно
погладила его и поцеловала. Затем она достала из шкафчика мягкий метр,
измерила мой член и сказала: «У тебя член на 3 см длиннее, чем у
твоего отца ч на 1,5 см толще». Потом, немного задумавшись и как бы в
забытье, она тихо прошептала: «Это, наверное, судьба, и я отдам тебе
всю свою страсть и нежность». Сказав это, она нежно провела языком по
набухшей головке моего члена, от ее нежных прикосновений член
наливался еще больше и, казалось, сейчас лопнет от переполнявшего его
возбуждения.
Потом мама нежно взяла головку члена в ротик и стала нежно
сосать ее и легонько покусывать. Это было фантастично! Она все больше
и больше вбирала в рот мой член, и скоро он погрузился в ее рот
полностью.
Я чувствовал ее нос у себя в паху и головку моего члена у нее
горле, при этом язычок ее гортани неописуемо щекотал головку члена
Такого невероятного блаженства я не испытывал еще никогда. А мама
старалась все дальше засунуть в свой рот мой
восемнадцатисантиметровый член. Я достиг наивысшего блаженства, и
струя моей спермы брызнула маме в горло. Я боялся, что она
захлебнется моей спермой, но она не отпускала меня и продолжала
высасывать до последней капли мою сперму.
Выпив все и вылизав мой член, она легла на матрац, согнула ноги
в коленях и широко развела их в стороны. Ее раскрытая промежность
была у меня перед глазами. Она взяла обеими руками мою голову и
потихоньку стала опускать ее вниз. Я целовал ее живот, опускаясь все
ниже и ниже. И вот я почувствовал запах ее вагины. Я прижался губами
к ее раскрытому «бутону» и стал ласково целовать клитор, половые
губки, ощущая на своих губах выделяющуюся мамину смазку. Я нежно
вылизывал ее вагину сосал ее клитор, я всем своим существом впивался
в нее. Какое блаженство от этого испытывала мама! Она кончала раз за
разом, пока мы не уснули, обнявшись, обессиленные и счастливые.
За три дня, которые мы находились вдвоем, мы испробовали с мамой
все, что только возможно. И с тех пор моя мама стала для меня на
долгие годы самой прекрасной любовницей. В жизни у меня было много
женщин, но ни одну из них я не мог сравнить с мамой. Может быть
потому, что все они были мне чужие, а моя мама была единственный мне
родной человек, который смог подарить мне незабываемую радость
общения с ЖЕНЩИНОЙ.
Рождённые матриархатом. Маменькины сынки
Как сын грустит о матери.
«Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут одна плоть» (Книга Бытия 2:24)
Коль хочешь быть счастливым, маму слушай!
Лишь мама знает, что, куда и с кем.
В глаза смотри! Чего развесил уши!
И не перечь, чтоб не было проблем!
Какой ты взрослый! Тридцать пять — не возраст.
С тропы собьёшься без поводыря.
Кто там пищит мне без команды «голос»?
Не напрягайся, милый мой, зазря.
Взято из сайта Мужское Развитие
Измельчали мужчины», «Мужики пошли не те», « Нет настоящих настоящих мужчин», «Кругом маменькины сынки» — каждый из вас слышал эти фразы от наших российских бабенок.Действительно так что же стало с нами ( мужчинами ) ?Печально, но факт, что сейчас очень много мужчин, сидящих до самых седых волос за маминой юбкой, которые не способны не то чтобы какой-то мелкий бытовой вопрос решить, сколько взять ответственность за свою жизнь.Имя этой беды – Маменькины сынки. И так кто такие маменькины сынки?
Маменькин Сынок — состояние души великовозрастного дятла, выросшего и живущего за маминой юбкой, и думающего, что так будет всегда, т.е. это мальчик/мужчина, у которого нарушены связи мать-сын в сторону сильной зависимости от мамы.Маменькин сынок не спешит повзрослеть и стать финансово независимым, хотя наступает пора, когда он должен будет создать собственную семью.
Он не может даже представить себе, что можно жить отдельно от матери. Каким образом мужчина, в природе чьей изначально заложены программа на выживание, инстинкт охотника и необходимый уровень жесткости, зачастую вырастает неспособным мыслить и действовать самостоятельно, эгоистом и инфантильной личностью с чертами ребенка, не приспособленного к жизни и зависимого от родителей — то есть, по определению феминисток, воистину представителем слабого пола? Что это: врожденные особенности личности, ошибка природы или всё-таки недочеты воспитания?
Как правило, причина во всём этом видится не только в женском воспитании, сколь в отсутствии участия отца в воспитании своего ребёнка. В формировании мужских качеств мальчика огромная роль принадлежит именно отцу. Между тем как раз отцы нередко устраняются от воспитания сыновей.
Зачастую в семье без отца ребенка окружают сплошные женщины: помимо матери, это бабушки и всевозможные одинокие тетушки, которые обожают дитя, окружая его заботой и вниманием, тем самым, обеспечивая ему феминистическое воспитание. Нечего удивляться, если из мальчика, выросшего в таком женском обществе, получается человек со многими женоподобными чертами характера.
Таким образом, путей формирования «маменькиных сынков» очень много к примеру;
1) Диктат Матери Очень распространён в семьях, где матьимеет властный и авторитарный характер. «Ты не можешь!» «Ты не умеешь!» «Дай, я сама!» — эти тирады будут сопровождать мальчика всю его жизнь. За что бы он ни взялся, это будет не так, не там и не в то время. Мать будет перехватывать любую инициативу, потому что только она знает, как надо. Примечательно, что такая мать не ставит целью научить его решать поставленные задачи, ведь тогда он перестанет быть зависимым.
Она просто берет решение этих задач на себя. Выбирать сыну кружок, факультет в институте и подходящую компанию будет мама. Лишая сына права голоса и права выбора, мать тем самым лишает его возможности набраться житейского опыта. Отсутствие личного опыта — очень важное условие для формирования зависимости.Мать приучает сына к тому, что он должен ей давать, давать, давать, и вообще он ей «должен»: за то, что она его воспитала, за то, что не спала с ним ночей, за то, что она из-за него лишалась материальных благ, не съездила на Багамы, не вышла замуж за американца — этот список может быть бесконечно длинным. Обычные действия, которые совершает каждая порядочная мать, преподносятся как сугубый подвиг, нечто, выходящее за рамки повседневности, требующее особого уважения.
2)Гиперопека Мать со слезами на глазах смотрит на чадо; бежит, спотыкаясь, по первому зову и возводит сына на пьедестал. Главное следствие этого кошмара: полное отсутствие чувства ответственности, формирующееся как раз в результате того, что с самого детства все проблемы за сынку решает мама. В результате он вырастает барином с непомерными хотелками, помноженными на зашкаливающее ЧСВ. При этом, женская любовь, часто выливается в тотальный контроль и полное оберегание ребёнка от любых жизненных трудностей и лишений, потому, как кроме этого ребёнка, у неё по сути ничего больше и нет.
Излишняя опека женщины над сыном, может объясняться и тем, что ребенок достался ей нелегко, это может быть осложнённая беременность, тяжёлые роды, невозможность долгие годы зачать ребёнка, длительное лечение бесплодия, проблемы со здоровьем у малыша при рождении или в раннем возрасте.Пережитый однажды страх потерять любимое дитя поселяется в душе матери навсегда.
Она подсознательно боится за своего мальчика, поэтому цель ее жизни – всегда защищать его. Такая гиперопека рано или поздно приведёт к необратимым последствиям в характере и темпераменте мальчика.Он становится безвольным, закомплексованным, апатичным, он слепо верит маме и готов жить по ее указке. Такой мальчик редко имеет свое мнение по какому-нибудь вопросу. А когда от него требуют принять самостоятельное решение, он оглядывается на маму, которая как всегда укажет верный путь.
3) Желание реализовать свои «Прожекты» через своего сына. По сути у матери имеются какие – то нереализованные хотелки, определённое видение образа настоящего мужчины под которого она будет подгонять своего сына. И плевать, что у него были свои планы на жизнь, если они вообще у него они были. Сюда же можно отнести желание матери выбирать для сына только то, что она сочтёт нужным. И это касается всего: от работы до личной жизни
4) «Вечный должник»Мать приучает сына к тому, что он должен ей давать, давать, давать, и вообще он ей «должен»: за то, что она его воспитала, за то, что не спала с ним ночей, за то, что она из-за него лишалась материальных благ, не съездила на Багамы, не вышла замуж за американца — этот список может быть бесконечно длинным. Обычные действия, которые совершает каждая порядочная мать, преподносятся как сугубый подвиг, нечто, выходящее за рамки повседневности, требующее особого уважения.
5) «Нам никто не нужен».В этом тандеме третий всегда лишний. Это в первую очередь касается кандидаток в невестки. Женитьба сына воспринимается матерью как пощечина, как уход к другой женщине, а сноха — как разлучница, которая разрушила ее семейную идиллию. Обычно эти истории заканчиваются разводами, редко когда жене удается вытащить мужа из-под материного каблука.
6) «Отсутствие мужского примера» Семей без мужа и отца, к сожалению, с каждым годом становится больше. В неполных семьях мальчики не получают должного «мужского» воспитания. Имея перед глазами только пример женской реакции на жизненные явления, мальчик привыкает думать и поступать как его мать. Подсознательно чувствуя свою необходимость матери и по-своему оберегая и опекая ее, он приучается жить в состоянии постоянной эмоциональной связи с матерью. Связи, которая лишает его возможности проявить «мужскую» сторону своей личности.
А теперь давайте составим портрет нашего сабжа. Типичные признаки сабжа выглядит вот так;
2.Несамостоятельность в решении абсолютно любого вопроса
3.По всем вопросам всегда консультируется со своей мамой
4.Склонен в разговорах сравнивать действия своей девушки с действиями своей мамы
8.Неверие в собственные силы
9.Постоянное вмешательство его матери в семейные вопросы
11.Зависимость от своей мамы
Такие мужчины, как это не парадоксально, зачастую тянутся, к тем кто смог — бы заменить им мать. С одной стороны его нельзя воспринимать как мужчину, но с другой он отлично поддаётся управлению со стороны женщины.
Отдельное слово стоит сказать о семьях, где может появиться сабж. Вопреки общепринятому мнению маменькин сынок может появиться не только в так называемых неполных «семьях уродцах» ( однополые семьи бабушка/мама, разведенные семьи), но и в полных семьях. Но в последнем случае следует оговориться если отец в семье не имеет никакого авторитета, либо законченный подкаблучник.
Если давать характеристику матери, воспитавшую подобное существо мужского пола то это женщина с несложившейся личной жизнью. Причем это не означает, что у нее есть или был плохой муж. Муж-то может быть очень даже хорошим в общечеловеческом понимании, просто женщина сама избалована своей матерью, капризная, гордая, противоречивая и ей невозможно угодить.
Сын для нее — отдушина, в которую она, во-первых, сливает весь личный негатив, а во-вторых, она лепит из него мужчину своей мечты, смысл существования которого в том, чтобы исполнять все ее капризы и прихоти, но при этом не возмущаться, не перечить, и, самое главное, не уходить к другой.
У вас наверняка встаёт вопрос, что сделать, чтобы излечиться от последствий чрезмерной опеки вашей маман? Вот небольшие рекомендации;
Первый момент на пути к выздоровлению осознать, что проблема имеет место быть, т.е. осознать что вы маменькин сынок. НУЖНО ЖЕЛАНИЕ, ЧТОБЫ ИЗМЕНИТЬ ЧТО-ТО в СВОЕЙ ЖИЗНИ.
Второй момент Покупка либо снятие своих апартаментов при условии автономного проживания, при полном самообеспечении и самообслуживании.
Третий момент Жить как можно дальше от возбудителя болезни т.е. своей мамы если позволяет возможность уезжайте в другой город.
Таким образом можно смело утверждать, что маменькины сынки, это монументальные шедевры женской глупости в воспитании мужчин.Ключевое слово – женское воспитание, влияние и желание отца контролировать ситуацию, также его голос в семье никого не волнует. каждая женщина чувствует и довольно легко вычисляет мужчину – маменькиного сынка.
Женщина быстро понимает, кто есть кто, но всё равно продолжает с ним отн
Мамуся
Мы с мамой, сколько себя помню, были очень дружны – мама была моим лучшим другом. У нас всегда была взаимная любовь. Но сексуальной окраски она многие годы не носила. Я не видел в маме женщину, и казалось бы, этого ничто не могло изменить.
В детстве и юности я ежедневно, по нескольку раз в день занимался онанизмом. Первый раз я сдрочил в 12 лет, во время болезни. Будучи предоставлен самому себе, я много читал и лёжа в кровати, чувствовал половое напряжение. Член был постоянно налит кровью, от этого было очень приятно. Помню, я смотрел журнал и увидел там обыкновенное фото спортсменки в купальнике — этого оказалось достаточно, чтобы у меня произошло бурное семяизвержение, с неистовым оргазмом. Сперма была невероятно густая и ее было так много, что я даже растерялся и не знал, чем ее вытереть – вытер простынёй, которая потом засохла, как будто ее смазали клеем.
Потом я стал уже настоящим профессионалом – онанистом.
Сначала я просто мечтал о девочках из моего класса, вспоминал, как я видел у них круглые попочки и трусики, подглядывая на лестнице в школе …
Потом я поумнел и стал засматривать на лестницах под юбки в основном не ученицам, а учительницам.
В этом смысле наша школа была настоящим раем. Учительницы очень скоро затмили учениц в моём воображении, потомучто учительницы в нашей школе были на любой вкус – молоденькие только после института, строго одетые зрелые дамы в расцвете сил лет 30 — 40, и вообще — полный ****ец – учительница истории Анна Фемистокловна, женщина лет 55, среднего роста, плотная, с мощными икрами и ляжками. Она была женой какого-то чиновника — вроде начальника РАЙОНО, и ее боялась даже директриса.
Так когда на лестницу начинала подниматься Анна Фемистокловна – я даже на другие уроки нарочно опаздывал, прятался под лестницей и ждал этого момента. При своей толщине она, как правило, носила узкий черный сарафан с разрезом сзади и белую кофточку с кружевным жабо. Под определённым углом всегда было высоко видно ее толстые ляжки,туго обтянутые панталонами средней длины, из под которых выглядывала полосочка голого тела и начинались чулки, пристёгнутые поясом с резинками.
В случае удачи можно было увидеть даже ягодицы, обтянутые панталонами.
У Анны Фемистокловны панталоны были самые разные — белые, нежно — розовые, светло-голубые… Я даже в школьном дневнике делал карандашом тайные пометки каждый день — у кого из наших учительниц я что видел. Отдельно стояли пометки — какой цвет панталон в какой день носит Анна Фемистокловна.
Больше всего я всё — таки предпочитал видеть ее в белых шелковых, у которых внизу была кружевная кайма…
Засмотрев всё у Фемистокловны, я стремглав мчался в школьный туалет и только успев расстегнуть штаны, извергал густую сперму. После этого, опоздав минут
на 10, с извинениями входил на урок, например к добрейшей Ларисе Ивановне,
и она всегда разрешала мне сесть.
Ещё помню и других отличных учительниц, и на всех я дрочил:
Тамара Петровна – математичка, 35 лет, хитрая лисичка. Замужем, сын учился в нашей же школе;
Инна Николаевна – язык, 34 года, незамужем, деловая в очках;
Лариса Ивановна – язык, классный руководитель, 27лет, незамужем. Добрая, красивая, порядочная, стильно одевалась (она — вообще отдельная тема);
Ирина Анатольевна – английский язык. Величественная, рослая, нехудая дама
за 50 в золотых очках, взрослые сын и дочь, внуки;
Александра Васильевна К. – математичка, жаль, скоро ушла из школы.
35лет, весьма сексапильна, сын учился в нашей школе;
Валентина Ивановна — старшая пионервожатая.
Завхоз тётя Даша – лет 50, сухощавая спортивная женщина среднего роста, которая почему -то пользовалась бешеным успехом у школьных онанистов.Говорили, что одному из учеников летом в лагере удалось в туалете в дырку увидеть у нее ****у во время писсинга. Эта легенда передавалась из уст в уста, и на Тётю Дашу просто все засматривались.
Короче говоря, в результате десятилетнего обучения в средней школе у меня (думаю, что и у большинства других школьных онанистов) выработалось стойкое влечение к зрелым и даже пожилым женщинам-учительницам, на которых они дрочили в школе.
А многие мамы уже как раз подходят в основном под этот возраст, так что форумы в интернете на тему инцеста с мамой всегда активно посещаются.
Я прочитал много литературы на эту тему. И сделал вывод — у меня было не так, как у других. В основном все пишут,что в детстве мол дрочили на маму, а потом — образумились и теперь не дрочат.
У меня было наоборот — я в детстве не дрочил на маму вообще, а начал дрочить на неё только в 21 год,когда пришел из армии. Маме было тогда 45 лет.Причём она же меня на дрочку сама спровоцировала!
История простая – мама разошлась с мужем, разменяла квартиру на две. Вернувшись из армии, я жил с ней в её однокомнатной. Вечером зачитался очень поздно, только собрался свет тушить, сел на диване — глядь, а мама во сне сбросила одеяло на пол. Рубашечка у неё задралась выше пупа, ножки раздвинуты максимально, и писеньку всю видно!
Я просто ошалел от похоти, смотрю во все глаза, потомучто раньше даже мельком ничего между ног у неё не видел. Помню, что был в восторге — всё было замечательное, свеженькое. Оказалось, что у мамы промежность была от природы совсем мало волосатая, такую даже брить не нужно. Половые губки были аккуратно сведены вместе, только узенькая розовая полосочка просматривалась в одном месте, внизу.
Конечно же, я тут же на месте сдрочил с огромным удовольствием, и свет потушил, чтобы она не узнала.
С тех пор я всегда дрочу на маму. Теперь уже и мои впечатления совсем другие — раньше я на мелочи типа грудь, ножки, трусики, её бельё и разные наклоны — не обращал внимания, то теперь всегда инстинктивно слежу за ней краем глаза, а потом, когда есть время, дрочу (кстати, я женился и всё такое), но дрочу всё равно.
Если бы я как прежде был пентюхом и не искал случая что-то увидеть, то не было бы и замечательного второго раза, и не менее замечательного третьего.
Есть же такой афоризм: «ищите и обрящете».
Во второй раз я у мамы увидел ****у летом, через три года, когда она попросила меня помочь ей на дачном участке. Ей тогда было примерно лет 48, она уже покрасилась в блондинку и выглядела отлично.
Мама хотела, чтобы мы вырвали сорняки вдоль забора на садовом участке. Она рвала со стороны двора, а меня попросила вырвать сорняки со стороны улицы. Забор был сплошной дощатый, но до земли во многих местах не доходил сантиметров на 20.
И вот когда я присел и стал рвать траву — глядь, а мама с другой стороны. но чуть дальше, метрах в трёх, на корточках сидит. Я весь напрягся, стал к ней поближе «подгребать», предвкушая зрелище.
И вот наконец я увидел то, чему не поверил от счастья — присевшую мамусю с нежным белым пузиком, а внизу пузика — негустой треугольник волос с широко раскрытой розовой щелкой ****ы!
Трудолюбивая мама уже долго работала сидя низко на корточках, и всё её женское хозяйство вылезло из больших половых губ и было видно. У меня сердце колотилось так что я даже кончить не мог, зато потом мне на несколько лет вперёд хватило впечатлений дрочить.
Интересно, от чего это зависит — на вид женщины вроде по внешним приметам похожи, но у одной ****а и весь лобок сильно заросшие, а у другой – совсем мало? Причём это не всегда зависит от того — блондинка это или брюнетка.
И у тех и у тех бывают и заросшие, и почти голенькие письки.
У моей мамы промежность мало волосатая от природы, даже можно и не подбривать! При этом она от природы почти брюнетка -тёмная шатенка, и глаза тёмные. А половые губы поросшие нежной невысокой шерсткой, аккуратные.
По подслушанным мною в детстве беседам мамы с двумя ее сёстрами (моими тётками) — мама рожала только один раз, а ещё вынуждена была сделать четырнадцать абортов. До замужества – три, ещё один – сразу после развода с первым мужем, ещё три – по согласованию и с согласия моего отца, и остальные семь – тайно от отца в течение примерно двадцати лет их замужества, чтобы он не узнал, как она залетала и от кого.
Очень возбуждает подслушанный мною факт – недавно на кухне она вполголоса рассказала тётке Марусе, что у нее менструации прекратились только после 58 лет:
-Представляешь, Маруся, я в доме отдыха после пляжа снимаю плавки – а они все в крови!
Тогда я понял, почему она, уже будучи на пенсии, регулярно покупала прокладки, как девочка.
Выходит, она еще 2-3 года назад была ещё настоящей самкой! Это же так прекрасно.
Отдельная тема — это мои тётки, сёстры мамы. Особенно младшая, очкастая Маруся. Она когда мне было 5 лет и мама уезжала в санаторий и оставляла меня ей на воспитание – каждую ночь брала меня к себе в постель, ложила и садила на себя(спала голая), помню что тёрся о её мохнашку, с жесткими волосами.
А каждый вечер перед сном она меня купала при этом ласкала и целовала мне член, который становился твёрдым и было очень приятно. Очкастые все сучки! Особенно тёти!
Самое интересное, что я потом маме ничего про это не рассказывал.
Сейчас мамусе 59 лет. Как я уже говорил, она от природы кареглазая тёмная шатенка,но из-за сильной седины она в последние годы обесцвечивает волосы и ходит как блондинка, с благородной сединой. Зубы ровные белые, ножки стройные, ляжки худощавые. Попа всю жизнь плотная, не отвисшая.
Мама всегда была довольно полной — сиси 5 размера «накачаные»,
плотные были лет до 52, когда без лифчика то отвисали до самого пупика.
Потом, с возрастом, конечно пошел спад, и теперь они болтаются и чуть ниже. Зато сексуальность от этого только увеличилась!
Но соски, к сожалению,небольшие, светло-розовые. Жаль, я люблю чтоб были длинненькие.
После 55 она поддалась на всеобщую моду — начала курить(!) и сильно похудела, так что теперь она очень стройная, правда, все прелести несколько отвисли.
Так что я думаю, что те, кто говорят что не представляют, как можно дрочить на маму и что это святое — просто думаю им ещё не пришлось попасть в такую ситуацию, когда прямо перед глазами случайно — голенькая детородная щель его мамы, смотри сколько хочешь — а сперма просто сама извергается, и ничего нельзя сделать!
Потом я много раз обдумывал эту ситуацию — что, разве я её меньше стал уважать от того, что посмотрел в деталях её как это делает гинеколог в кресле? Конечно, нет!
Зато я на своём опыте ощутил, какое сокровище моя мама для всех мужчин, какое потрясающее удовольствие она может принести просто даже ничего не делая, а только показав часть тела.
Эпилог.
Вчера, когда мама нагнулась за диван, я был начеку и увидел её голую задницу (она была в короткой ночнушке), белые ягодицы и даже плотно сжатые губы ****ы. Ей щель была такая влекущая! До сих пор стоит.
Мамкино тело привлекло любопытного сына
Bo-пepвых, короткое плaтье было дрянной идеей, так как я cейчас сидела на коленях моего сына, а моя юбка не до конца прикрывала мою задницу, и тесные трусики были единственным барьером между моим влагалищем и моим сыном.
Во-вторых, член моего сына был твёрдым, и я ощущала, как он пульсирует прямо под моим влагалищем.
Мой сын, как и его отец, был достаточно занудным старшеклассником, выиграв стипендии от больше, чем десятка колледжей, наконец расцвел физически, работая на строительстве всё лето. Его костлявые руки сменились значительными мускулами. Я часто хвалила его за летние перемены.
Oднако сейчас, когда мы ехали по ухабистому участку дороги, что всё ещё строился, я подлинно поняла, что мой мальчуган стал мужчиной.
C каждым толчком он тёрся о моё влагалище, и я правда пыталась контролировать себя, но продолжала неминуемо увлажняться. Я подумывала о том, как адаптироваться к тому месту, где сидела, но опасалась, что его это смутит, если я скажу, что ощущаю его эрекцию. Cледственно взамен этого я попыталась контролировать свои прыжки, надавив руками на спинку переднего сиденья.
Тем не менее, около десяти минут, которые казались вечностью, эрекция моего сына, к счастью, унимаемая шортами, продолжала тереться о мою дюже сырую киску и сводить меня с ума.
Наконец-то дорога выровнялась, а его припухлость понемногу утихомирилась и расслабилась, но она всё ещё была твердой, что приметно осязалось, прямо под моим отверстием. Я знала, что должна отодвинуться, даже пару сантиметров в сторону, возможно, помогут, но я всё ещё ощущала себя обязанной оставаться на месте. Отчасти потому, что я опасалась, что опозорю его, если пошевелюсь, но также и потому, что расположение, в котором я теперь сидела, было славным, не смотря на все возражения. Уже прошёл целый год с тех пор, как мы с моим прежним супругом разъехались и около пяти лет с тех пор, как я чувствовала, что-то хотя бы отдалённо схожее.
В течение двадцати минут моё влагалище упиралось в его эрекцию, которая, похоже, и не думала спадать. Pазговорами с прежнем супругом, я старалась отвлечь себя от несуразной обстановки, в которой я оказалась.
Наконец-то, я увидела грядущую остановку и предложила воспользоваться ей.
В тот момент, когда Роб сбавил скорость, я ощутила, как дёрнулся пенис Сэма. Он содрогнулся три раза, всякий раз упираясь в мои половые губы.
Я нечаянно застонала.
— Ты в порядке, Сара? — спросил Роб.
— Мне просто необходимо немножко размяться, — ответила я, моё лицо горело от возбуждения, такого расположения и срама.
— Я схожу приобрести попить, — кивнул мой прежний супруг, подъезжая к остановке.
— Возьми мне тоже, — согласилась я, ощущая себя немножко обезвоженной.
Kак только мы остановились, я пошутила, обратившись к Сэму:
— Я думаю, ты тоже скончаться как хочешь перерыва.
— Нет, я наслаждался поездкой, — ответил мой сын, не подразумевая никаких сексуальных намеков.
По правде говоря, если бы не моё разочарование и чувство вины, часть меня тоже наслаждалась поездкой, но, если бы я осмелилась упомянуть об этом, в моих словах был бы определенный сексуальный подтекст, следственно я промолчала.
Когда я открыла дверь и вылезла из машины, моё лицо, и без того сильно раскрасневшееся, должно быть, побагровело, хоть я и не уверена, что такое допустимо.
Мой сын вылез следом за мной, и когда он встал, стало видно две вещи: его эрекция выпирала из-под шорт; на шортах виднелось мокрое пятнышко, бесспорно, оставленное мною.
Я отвернулась и направилась в туалет, смущенная тем, что мои выделения впитались в шорты сына. Оказавшись внутри, я стянула трусики и не поверила, насколько они мокрые.
Я неизменно легко промокала и хоть никогда не была шлюхой, не в какой степени этого слова, у меня также был свирепый сексуальный аппетит, такой, что мой прежний супруг редко мог удовлетворить. Таким образом, у меня было уйма секс игрушек под рукой, дабы завершить работу, которую он традиционно не мог исполнить. Парочка из которых в реальное время лежала в моей сумочке: бабочка, с которой я традиционно ходила по дому, за пределами спальни и моё новое получение — вибромассажер.
Решив, что мне необходимо утихомирить свою пылающую пизду. К черту все тонкости, я была так возбуждена, что едва мог стоять. Я прислонилась к стене в кабинке туалета и начала ублажать себя. Неудивительно, что 30 с лишним минут поддразниваний Сэма, (я верила, что это было непреднамеренно, но я, безусловно, не собирался спрашивать) принудили меня словно вскипеть и я взорвалась в миг ока. Когда я кончила, сок из моей киски залил мне ноги, и я неуклюже вытерлась туалетной бумагой.
После того, как я более-менее пришла в себя, я также отжала свои трусики, заранее завернув их в туалетную бумагу, но когда опять надела их, я всё ещё могла ощущать оскорбительную сырость. Традиционно я любила секс. Я обожала оргазмы, но непрерывное напоминание этими сырыми трусиками о том, что член моего сына возбудил меня, было слишком, дабы терпеть это, и я сняла их, спрятав в сумочку. Я направилась к раковине, дабы вымыть руки и ноги, но, к сожалению, пришла мать с ребёнком, так что всё, что я могла сделать, это скрупулезно вымыть руки, веря, что этого будет достаточно, чтобы скрыть запах моих собственных соков.
Выйдя из туалета, я решила, что не буду сидеть на коленях у сына, лучше уж потерпеть тесноту бок о бок и купив кока-колу с пакетом чипсов в торговом автомате я направилась обратно к машине.
— Чёрт! — выругалась я, когда покинула затененную область остановки отдыха и летнее солнце ударило мне в лицо. Это была чертова сауна.
Я хотела достать из чемодана сменные трусики, но решила не делать этого, как бы я могла это объяснить? — “О, я нечаянно немного промочила их”, — прозвучит абсурдно и неминуемо приведет к последующим вопросам. Нет, спасибо.
Мой прежний супруг и сын, прислонившись к машине, болтали, когда я подошла к ним.
Пошлые рассказы
Елена Петровна
С Сашей Королевым, парнем с нашего двора, я был знаком около года. Он был младше меня на 3 года. Я нередко приглашал Сашу к себе домой, чтобы вместе пообедать. Мать Сашки — молодая красивая элегантная женщина, всегда вызывала во мне жгучий интерес. Она часто задерживалась на работе и возвращалась домой довольно поздно. Нередко ее провожали домой мужчины, которые выказывали ей знаки внимания, однако дальше подъезда, как правило, никто из них не попадал. Работала она, насколько мне помнится, в каком-то издательстве редактором. Я завидовал Сашке, что у него такая красивая мать. Елена Петровна, а звали ее именно так, в свои 35 лет выглядела очень эффектно. Невысокого роста, стройная, изящная, с огромными карими глазами и четко очерченными, всегда подкрашенными ярко красной помадой пухленькими губами. Темно каштановые волосы она стригла коротко, и ей удивительно шла короткая стрижка. Внешне она удивительно напоминала артистку Фатееву. Но самым примечательным в ее облике были, конечно, ноги: стройные, удивительно пропорциональные, с изящными красивыми ступнями. Когда она шла, как девочка в мини-юбке (до середины бедра), грациозно покачивая бедрами, все ребята постарше, ну и, естественно, взрослые мужчины всегда обращали не нее внимание. Поскольку в 18 лет во мне полным ходом шло половое созревание, я тоже заглядывался на Елену Петровну, и был просто влюблен в нее. Произошло это в одну из суббот, которые Саша, как правило, по договоренности между родителями, проводил с отцом. Я захватил пару взятых накануне томов Жюля Верна и побежал на квартиру Сашки. Елена Петровна была дома. Она очень ласково улыбнулась мне, когда я переступил порог их квартиры. Видимо, недавно возвратившись с работы, Елена Петровна еще не переоделась в домашнюю одежду и выглядела довольно официально в строгом темно-синем костюме, состоящим из жакета и юбки чуть выше колена, открывающей ее округлые аппетитные колени. На ногах у нее были надеты почти незаметные для глаза тонкие капроновые чулки телесного цвета. Во время чаепития Елена Петровна интересовалась моими делами в школе, чем я увлекаюсь еще, кроме чтения. Есть ли у меня братья, сестры. Потом она начала жаловаться на то, что не может уделять много внимания воспитанию Саши. Перед тем, как приступить к поглощению ароматного индийского чая, я, поддавшись уговорам Елены Петровны, выпил почти целый бокал вишневой наливки домашнего приготовления. Наливка была сладкая и тягучая, и у меня от нее раскраснелось лицо и зашумело в голове. Я уже не чувствовал себя так скованно и, разговорившись, откровенно рассказывал своей внимательной слушательнице новости из школьной жизни, о своих занятиях музыкой, спортом, бальными танцами. Елена Петровна с удовольствием слушала меня, не перебивая, иногда задавала наводящие вопросы. Ее, в частности, заинтересовало мое увлечение бальными танцами. Она попросила меня повлиять на Сашу, чтобы и он заинтересовался этим занятием, та как он внешне выглядит таким увальнем, что ему просто необходимо заняться чем-то подобным. Елена Петровна предложила еще выпить наливки, и я не отказался. После второй порции сладкого, но довольно хмельного напитка я окончательно раскрепостился и, выходя из-за стола, галантно, как нас учили на занятиях по искусству танца, подал руку Елене Петровне. Она ласково улыбнулась мне и, поднявшись из-за стола, слегка приобняла меня, и мы так и пошли в комнату. Предплечьем левой руки я ощущал приятную округлость и мягкость груди, которой Сашкина мать прижалась ко мне. Пока я собирался с мыслями, которые под воздействием спиртного слегка путались и почему-то крутились вокруг желания сделать что-нибудь приятное Елене Петровне. Она сама с улыбкой предложила мне,
– Юрочка, покажи, чему вас учат на танцах
Зазвучала приятная тихая музыка оркестра Поля Мориа, и я задвигался в ритме медленного фокстрота. От Елены Петровны приятно пахло духами, и она сразу пресекла мои попытки танцевать на дистанции. Ее руки мягко, но уверенно притянули меня к своему разгоряченному вином и чаем телу. И мы погрузились в мир танца. Но уже вскоре я почувствовал невероятное возбуждение, и мой поднявшийся член оттопырил брюки и просто мешал мне передвигаться. Мое лицо покрылось краской стыда, и я в замешательстве даже сбился с ритма. Однако Елена Петровна делала вид, что ничего не происходит, и сама вела в танце. При этом я отчетливо слышал шуршание ее ног, обтянутых тончайшими капроновыми чулками телесного цвета. Ее бедро периодически мягко задевала мой торчащий член, и от этого я возбуждался еще больше. Ее грудь касалась моей, и я даже чувствовал ее соски, которые не были скованы каким-либо лифом. Голова у меня кружилась, и я слегка прикрыл глаза, чтобы прийти в себя. Неожиданно я почувствовал, что Елена Петровна нежно коснулась мочки моего уха губами и прошептала,
– Ну, как я танцую? Тебе нравится?
– Да, — тоже почему-то прошептал я, — Очень.
– Юрочка, ты миленький мальчик, — вновь зашептала Елена Петровна, — мне очень хотелось бы отблагодарить тебя за опеку над Сашей.
Она при этом ласково прижала мою голову к своему плечу, и рукой начала гладить мои волосы. Напряжение во мне нарастало.
– Давай, присядем на диван, — предложила она. Мы сели на огромный мягкий диван. Елена Петровна одной рукой обняла меня за плечи, а вторая ее рука, как бы, невзначай, легла мне на ногу. Она поглаживала мне ногу, от чего у меня член встал еще больше, и я почувствовал, что краска заливает мое лицо.
– А я знаю, чего тебе хочется, — неожиданно прошептала мне на ухо Елена Петровна. И не дожидаясь моего ответа, она взяла мою руку и положила ее себе на обтянутое капроном бедро. Я почувствовал приятную нежную поверхность чулка и провел рукой по внутренней стороне бедра.
– Не стесняйся, смело ласкай меня, малыш, — одобрила мои действия Елена Петровна и, подвинув свою руку чуть выше, начала поглаживать мой вставший член через брюки. Затем она расстегнула брюки и попросила меня снять их. Я быстро выполнил ее просьбу. Действовал я как во сне, и меня даже слегка бил озноб от волнения. Я остался в трусах, которые Елена Петровна приспустила и нежно прикоснулась к пунцовому огромному от возбуждения члену.
– Какой он у тебя прекрасный, — прошептала она и, нежно обхватив головку члена начала ритмично подрачивать ее. Одновременно она, опрокинув меня на диван, впилась губами в мои губы. При этом моя правая рука, когда я опрокидывался на спину, невольно оказалась среди раскрывшихся пол халатика, и я ощутил пальцами нежный нейлон ее трусиков. Под трусиками я нащупал мягкий податливый бугорок, который инстинктивно стал поглаживать. Елена Петровна раздвинула свои ноги шире, и мои пальцы под мокрым нейлоном ощутили влажную горячую щель, которую я продолжил ласкать. Между тем ритмичные движения правой руки Елены Петровны, онанировавшей мой член, доводили меня до высшего состояния блаженства. Я чувствовал, как мой член увеличивается до невероятных размеров, и тут же меня пронзил импульс необычно острого наслаждения. Из члена, пульсируя, начала бурным потоком изливаться сперма, распространяя специфический запах. Елена Петровна впилась еще сильнее мне в губы. Это было нечто незабываемое. Я никогда не испытывал ничего подобного. Принеся из ванной комнаты полотенце, Елена Петровна заботливо вытерла мне живот и грудь, на которые попали брызги семени. Потом она нежно поцеловала меня в губы и прошептала на ухо, что ей было очень приятно встретиться со мной. Я лежал на диване и чувствовал себя на вершине блаженства. Между тем нежные пальчики Елены Петровны продолжали поглаживать мою грудь и спускались все ниже и ниже. Вот они уже поглаживали мой живот, а затем вновь коснулись моего напряженного члена.
– Какой ты шустрый, однако, — прошептала Елена Петровна, ощупывая мой член и яички, своими ласковыми пальчиками.
– А ты не хочешь доставить и мне такое же удовольствие? — спросила она.
Я горячо кивнул головой и поднялся с дивана. Елена Петровна легла на мое место и попросила сесть рядышком. Она спросила:
– Тебе нравятся мои ножки?
– О, да, — только и мог я сказать, задыхаясь от вновь нахлынувшего на меня желания.
– Поцелуй их, погладь. Сделай и мне приятно, — нежно проворковала она.
Я не верил своим чувствам. Я прикасался к божественно красивым ножкам своей любимой женщины, гладил приятную нежную поверхность ее бедер, обтянутых тончайшими капроновыми чулками. Потом я прикоснулся губами к ее коленям и стал покрывать поцелуями ее бедра, поднимаясь выше и выше. Елена Петровна тяжело дышала и слегка постанывала от удовольствия. Своей левой рукой она вновь нащупала мой член и стала поглаживать его, иногда слегка подрачивая. Правой рукой она раздвинула набухшие губы влагалища, и я увидел дырочку в обрамлении ярко красных губ.
– Поцелуй меня там, — слегка прерывистым от возбуждения голосом сказала Елена Петровна.
Я приблизил лицо к ее влагалищу и начал целовать его.
– Полижи язычком, — попросила она.
Я стал старательно вылизывать языком ее губы и небольшой бугорок, который до этого ласкал рукой. Неожиданно Елена Петровна вся задрожала, и ее тело пронзила судорога удовольствия. Из влагалища выделилась жидкость, которую я непроизвольно проглотил. К моему удивлению, это абсолютно не вызвало у меня отвращения, а напротив я почувствовал, что мой член опять становится просто невероятных размеров.
– Иди ко мне, прошептала Елена Петровна и, широко раздвинув ноги, увлекла меня на себя.
Я не знал, что делать в этой ситуации, но она помогла мне. Ее ласковая ручка, которая до этого ласкала мой член, направила его во влагалище. Ощущение было очень приятным, горячие стенки влагалища обволакивали его со всех сторон, и вызывали у меня необычное наслаждение. Инстинктивно я стал двигать членом, повторяя ритмичные движения, которыми до этого ласкала меня моя любимая женщина. Слева и справа от моего туловища были видны широко раскинутые ноги Елены Петровны. Бедра, обтянутые блестящим тонким капроном, вызвали у меня приступ необычайного возбуждения. Потом она, видя, что я любуюсь ее ножками, немного приподняла зад и закинула ноги мне на плечи. И вновь я почувствовал приближение высшей точки наслаждения, и мое тело пронзил мощный импульс удовольствия, и я начал судорожно изливаться прямо в тело Елены Петровны. Она тоже издала крик наслаждения и крепко прижала меня к себе.
– Боже мой, как приятно, — шептала она и покрывала поцелуями мое вспотевшее лицо. Мои глаза были закрыты от удовольствия. Я лежал обессиленный на Елене Петровне, и мне было и приятно и немного стыдно. Стыдно оттого, что произошло ЭТО с мамой моего приятеля. Потом Елена Петровна помогла мне одеться и, вручив выбранные мной книги и поцеловав на прощание, предложила заходить, когда мне этого захочется. Всю неделю после этого события я ходил сам не свой от счастья, навалившегося на меня, после свидания с моей обожаемой Еленой Петровной.
Переспали с сыновьями
В КАЖДОЙ исправительно-трудовой колонии существуют так называемые комнаты длительных свиданий. И иногда в них происходят невероятные истории.
СГОВОР
ЕВА ДАНИЛОВНА ПОДОЛЬСКАЯ, яркая блондинка в роскошном платье с декольте, ехавшая в колонию на свидание с сыном, «вычислила» подругу по несчастью сразу. Еве Даниловне было отлично видно, как женщина, сидевшая напротив, старательно закручивает 10 рублей в фантик от конфеты. Еве Даниловне стало жалко эту наивную «зеленую лягушку» (так она про себя окрестила женщину за цвет ее дешевенького костюма и невзрачный вид): «Видно, как и я, едет в колонию и
думает, что передачу никто толком не проверяет. Да и разве конфеты нужны нашим мальчикам на зоне! Знает ли она, догадывается ли, что им нужно?». Дорога есть дорога. Женщины познакомились. Галина Ивановна Бирюкова ехала к сыну в тот же самый лагерь в Красноярском крае, где отбывал наказание и сын Евы Даниловны. Не сговариваясь, подруги по несчастью стали наперебой рассказывать о своих детях. Сыну Евы Даниловны Игорю исполнилось 20 лет. Вместо отсрочки
от призыва он получил повестку. Она нашла ее и порвала. Уж очень не хотелось, чтобы Игорек от дедовщины страдал понапрасну. Суд приговорил «уклониста» к 3 годам колонии общего режима.
Всплакнув, рассказала о своей беде и Галина. Ее Дениска с детства рос драчуном. Однажды в электричке ему приглянулась девушка. Она ехала с парнем. Слово за слово — драка, Дениска ударил обидчика ножом, и хотя оцарапал тому только ягодицу, получил срок: «И сама-то я ему
этот ножичек подарила, складной, с шильцем и штопором. Все из-за девушки, он у меня такой влюбчивый!».
Ева Даниловна тяжело вздохнула и решительно придвинулась к попутчице. Стыдясь, рассказала шепотом: «Я когда зимой к Игорьку в колонию приехала, мне его на три дня разрешили взять в комнату свиданий. Первые два дня он никак наесться не мог, а в последнюю ночь я к нему подсела, по волосам глажу, как маленького, а он вдруг: «Мама, я так давно с женщиной
не был. » Во мне аж все захолонуло. Я ему говорю: «Ты что, сынок?!». А он мне коленки гладит, дрожит весь. «
Ева Даниловна рассказывала, а боковым зрением наблюдала за Галиной. Что-то подсказало ей — «зеленая лягушка» не удивилась. Ева Даниловна подвинулась еще ближе и приступила к главному: «А если мы нашим мальчикам сделаем приятное? Ты проведешь ночь с моим сыном, а я с твоим? Ведь мальчики забыли женское тепло!» — И не то пожалела, не то подбодрила
смешавшуюся Галину: «Ничего-ничего, на зоне любая женщина — красавица. А ты еще в полном соку».
На попутной машине добрались до колонии. После выполнения необходимых формальностей поселились в комнаты длительного свидания.
Сыновья пришли в 7 часов вечера. Усталые. Затравленные. Ели молча, не спеша. После ужина Ева Даниловна, присев рядышком с Игорьком, взволнованным шепотком ему сообщила: «Я тут с женщиной договорилась. На ночь». Сын не смутился:
«Она такая же красивая, как ты, или старуха? Ладно, шучу, пусть приходит!».
«ТЕБЕ ХОРОШО, СЫНОК?»
ПОСЛЕ отбоя Галина пришла в комнату, где ее уже ждал взволнованный Игорек. Галина вошла в комнату. Словно мышка. Беззвучно. Села на краешек кровати, тщательно разглаживая юбку на коленях. Поймав на себе насмешливый взгляд, слабо улыбнулась и попросила: «Выключи свет, пожалуйста. » Разделась. Легла рядом. Он лихорадочно навалился на нее, больно запрокинул ей голову, забрав в пригоршню волосы на затылке. Подавив рвавшийся наружу крик, она погладила
его стриженую макушку: «Игорек, миленький, не спеши. Я буду с тобой до утра». Когда Игорь с хриплым стоном перевернулся на спину, она целовала, гладила его.
Галина раз за разом отдавала ему свое тело с той же покорной жалостью, с какой кормила много лет назад в роддоме чужого младенца, у матери которого не было грудного молока. «Что, с меня убудет, что ли, — просто сказала тогда она, беря чужой орущий сверток, — мой сынок-то уже сыт. Кушай, миленький!».
«НЕ СМОГЛА Я!»
ЕВА ДАНИЛОВНА цепким взглядом оценила сына «зеленой лягушки»: сложен мальчик хорошо, развитый торс, узкие бедра, а вот внешность подкачала — приплюснутые уши, бугристый затылок. Денис присел рядом с ней на кровать, прикоснувшись горячим коленом к ее ноге. Ева Даниловна отстранилась: «Возьмите полотенце, мыло и ступайте к умывальнику. Вы меня понимаете?». У него дрогнули губы и сощурились глаза, но он послушался.
Он постучал, прежде чем открыть дверь,
и прямо с порога доложил: «Мадам, я весь в мыле». Ева Даниловна подняла брови и опустила глаза. Прямо к ее ногам упала куртка. Ева Даниловна испуганно подняла голову: он раздевался. «Господи Боже мой, — пронеслось у нее в голове, — что мне делать? Он же дикарь». Ева Даниловна была в ужасе. Она отталкивала от себя горячие потные руки. Силилась вырваться. Но все напрасно. Она дернулась особенно сильно, раздался треск рвущегося платья. Еву Даниловну
захлестнула волна еще более сильного отвращения: «Сейчас он овладеет мною!» Она с неожиданной для себя самой силой вывернулась из-под него и, упершись в грудь руками, с омерзением оттолкнула его от себя. Денис отлетел в сторону. Ева Даниловна прислушалась: ее удивил звук — словно треснул спелый арбуз. Представила себе, как втыкается нож, толстая полосатая корка лопается, сквозь трещину видна спелая красная мякоть. «Господи Боже мой, — подумала она,
избегая смотреть на неподвижно лежащего у батареи голого человека, рядом с головой которого растекалась лужа крови. — Кто принес сюда арбуз. «
В комнате толпились охранники с дубинками. Тюремный врач, осмотрев затылок Дениса и пощупав пульс, мрачно констатировал: «Мертв». В дверях, вцепившись в косяк, стояла «зеленая лягушка», из-за ее плеча выглядывал испуганный Игорек. Ева Даниловна на слабеющих ногах добрела до Галины и упала перед ней на колени:
«Прости меня, я не смогла. «
Публикуя этот документальный очерк, редакция по этическим соображениям изменила подлинные фамилии и имена участников трагедии.
